Часть вторая Минус 12

Часть вторая
Минус 12-й этаж

Два солдата из стройбата заменяют экскаватор.
По определению.

Глава первая
Постановка задачи

Вместо шлагбаума на КПП поставьте пару толковых майоров.
Простое решение задачи

Типичная ракета класса "Протон" (СС-18, по-ихнему) Фото автора, 1982 г.

... Из центральной рубки было хорошо видно догорающие остатки американского "Шаттла" на фоне нестерпимо яркого солнца. С трудом освободив раненую руку и задыхаясь от недостатка воздуха, я сделал противостолбнячный укол командиру. Тянуло горелой изоляцией и чистым кислородом из пробитых газовых баллонов... Уже с месяц лежу в госпитале, приходили люди из Генштаба, говорили, что благодаря моему подвигу несколько крупных городов Сибири остались в сохранности, за что они представили друг друга к высоким наградам. Не знаю, выживу ли, шли на всякий случай рублей 25 на витамины... Я сложил листок, завернул его в обрывок схемы левого твердотопливного ускорителя "Шаттла" и подписал в том же углу: "6 / Наташа". Значит так: шестое душещипательное письмо крапаю без материального поощрения. Если и сейчас не будет, пошлю ей некролог о собственной кончине, пусть мучается, что пожалела четвертак почти Герою СС, доблестному защитнику Байконура.
Предавался графомании я опять на губе, куда за какую-то мелочь мен на трое суток засунул командир роты, причем он сам не мог внятно объяснить, за что. То ли за то, что он отравилс переданной мной самодельной водкой (Кушнир постарался) - так с трех бутылок зараз и обычной отравишься. Или за то, что ему замполит настучал насчет того, что я торгую медалями. Во-первых, не медалями, а значками. Во-вторых, я же их не делаю - делает Кочкура, я только продаю. В-третьих, что, доблестным строителям Бай конура на дембель с пустой грудью уходить? То ли он узнал, что взрывчатку делаю. Так ведь для дела же, двери в подземельях взрывать, не для разрушения же. То ли... В общем, для профилактики - если бы капитан вспомнил, за что, так легко я бы не отделался.
Написав пару слезных любовных посланий для дежуривших воинов, я в награду перебрался из камеры в ленинскую комнату комендатуры и занялся старыми долгами.
Однако долго разбирать долги мне не пришлось. В ленкомнату зашел конвойный и повел меня в штаб. Надо сказать, что то место, куда меня привели, вообще-то называлось "УИР", но по количеству высших офицеров легко переплевывало любой штаб страны, за исключением, наверное, Генштаба. То там, то сям вели степенные беседы генерал-полковники, шустро сновали генерал-лейтенанты, а мелочь рангом менее вообще учету не поддавалась. На стене висел плакат: "Осторожно с приемом факса. Возможны смертельные отравления!"
В небольшой комнате, куда меня привели, было только двое штатских: один, улыбчивый, все время стоял в тени и за всю встречу не проронил ни слова; другой, хмурый, сидел в кресле.
- Знаете, зачем вызывали ?
- Попить чаю.
Улыбчивый вышел из тени, и, подойдя ко мне сзади, легонько ударил носком сапога куда-то в низ ноги. Я рухнул в заботливо подставленный стул.
- Хохмить будешь в казарме. Когда последний раз был на 113 площадке ?
- Давно.
Хмурый достал из стола папку и передал мне. В папке были занимательные цветные фотографии. На одной Кочкура деловито срезал серебрянную проволоку, а я поддерживал раскуроченный блок. На другом уже я вырезал газовым резаком отверстие в металлической двери . Кочкура подносил карбид . И так далее. Всего десятка три фото, которые украсили бы любой дембильский альбом. Особенно мне понравилась одна, в которой я убегаю от вала пламени, а съемка ведется сзади. Помнится, я тогда обжегся, но убежал. А фотограф ?
- Я буду сотрудничать, - выдавил я шпионскую фразу.
- Нахер мне твое сотрудничество. Будешь делать то, что я прикажу...

Глава вторая
Передача задачи

Передача начинается с секретного кода: RANDOM(X,Y,Z).
Из разговора автопилота с автоответчиком.

В казарме, как обычно был полный бардак. Из сушилки воняло испорченным мясом. Ленинскую комнату то ли ремонтировали, то ли там складировали барабаны. В бытовке, по звукам, пристреливался самодельный гранатомет. В спальном отделении молодые играли в "призывной поезд". Две двухъярусные кровати изображали кровати, пяток дедов - дедов, дежурный за дежурного продавал водку по червонцу за бутылку. Не хватало только музыки и девочек. Как обычно, все это было сосредоточено в старшинской.
В старшинской было необычно тихо. Кроме того, было прибрано и приятно пахло.
Обстановка напоминала нечто среднее между музеем космонавтики и комнатой фэна "Star Trek". Обломок турбокомпрессора ракеты-носителя "Протон", модель космического самолета, кусок приборной доски неизвестного аппарата, тюбики и пакеты с "космической" едой и пр. Стенки были покрашены в темно-синий цвет с наклеенными звездочками из фольги и плотно увешены вырезками из фантастических журналов и рисунками космоса неизвестных художников. В центре в большой рамке находилась цветная фотография старшины в обнимку с Гагариным и Янгелем на фоне памятника (ракеты) в г. Ленинске.
Я поначалу решил, что ошибся дверью, но из транса меня вывел голос старшины:
- Знакомься, Палек, ее зовут Марусей.
Марусей называлось довольно стройненькое смазливое создание не более 20-ти лет. Она подала мне руку и сказала:
- А Коленька мне о вас писал, вы как-то раз помогли ему выбраться из сломанного ядерного реактора.
Только теперь я заметил офицерскую форму на "Коленьке" с звездой Героя СС.
- Скорее он мне помог, потому что там было свыше 1000 рентген, я бы в одиночку с ними не справился, - поддакнул я.
Наш содержательный разговор прервал дневальный, открывший дверь:
- Товарищ старшина, у нас в роте "голубые" завелись.
- С чего ты взял?
- А у меня кто-то косметичку спер.
Старшина сгреб нас обоих в охапку и вытащил из старшинской.
- Ты, шнырь, марш на тумбочку, - обратился он к дневальному, - твою косметичку я взял для Маруси.
- Значит так, земляк, - старшина проводил мухой пролетевшего дневального и провернулся ко мне, - Слушай, здесь такое дело... Короче, это вообще не баба, а это, как ее, корреспондентка "Красной звезды", что ли... Интересуется секретными героями Байконура. Я того молодого, который подсунул ее адрес, найду и в бараний рог скручу, - старшина сделал движение руками, как будто выкручивал белье.
Я поежился, потому что эти "молодым" был я и решил сменить тему разговора:
- Товарищ, старшина, а откуда у вас звезда героя?
- А откуда у тебя в письмах звезды?
- Так то бумажные, а у вас - золотая.
- В мастерской Кочкуры я нашел четыре звезды. 25% найденного по закону - мои. Усёк? Ты не отвлекайся. Я эту бабу и так и сяк, а она мне ну ни как. Что ты там наплел в письмах? Все требует подробностей, как это я с пилотом Кирком ядерный реактор "с толкача" запускал. Я тебя уже представил, как своего помощника, можешь поможешь? Баба с возу - и потехе час, и волки сыты.
Когда я снова вошел в старшинскую, корреспондентка уже вытащила блокнот и навострила ручку. Ручка, кстати, у нее была великолепна - из титана, в виде ракеты с прозрачными иллюминаторами - явно подарок старшины. "Ладно, - подумал я, слушай-слушай, жаль только, что в газете не опубликуют".
- Как вы знаете, нам с Колей командование поручило исследовать твердотопливные ускорители американского "Шаттла" на предмет возможных диверсий. Кажется, военная разведка прознала, что КГБ решила его грохнуть, ну и...
- Предотвратить катастрофу? - поддакнула Маруся.
- Нет. КГБ не вмешивается в дела других стран. Просто управление не хотело наших следов.
- Так значит они были? - снова вставила Маруся.
- После нашей работы - нет. Но если вы будете перебивать, появятся следы моего ухода.
- Я вся превратилась во внимание.
- Поскольку на земле корабль жестко охранялся, мы приняли смелое решение: провести исследование в космосе. На орбиту нас подбросил советско-вьетнамский экипаж. В целях конспирации они не знали, что мы прицепились снаружи и полетели дальше, типа исследовать космос.
- Такая отмазка, в натуре, - добавил старшина.
- Ну да. Мы же после выхода в космос отцепились и начали свободное плавание. Гм, что-то в горле пересохло.
Старшина услужливо подал стакан. Я отпил и поперхнулся:
- Что это?!
- Водка.
- Я же не пью.
- Ничего. Водка в малых дозах полезна в любых количествах.
- Так вот. После того, как наши сенсоры засекли местонахождение "Шаттла", мы с помощью двигателей скафандров отправились к объекту. Поскольку внешне наши скафандры были замаскированы под контейнеры с мусором, нам удалось незаметно подобраться к кораблю. - Я отхлебнул чаю. Маруся строчила в блокноте со скоростью швейной машинки. Старшина выпятил грудь колесом и гордо поглядывал на девушку.
- Так. О том, что было дальше, я расскажу в другой раз.
- Но почему? - корреспондентка сказала это так, как будто я был с ней в постели, но перед ее оргазмом вспомнил о её больной маме.
- А знаете такую детскую считалку: А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, (И стучало в КГБ).
Старшина оттер меня в сторону:
- Ты чего, расскажи ей.
Я вытащил из кармана пропуск на 113-ую площадку и увольнительную на два дня. Старшина сочувственно вздохнул. Я забрал у корреспондентки ручку "на память" и отправился в канцелярию.
В канцелярии было светло и довольно просторно. Большинство плакатов было убрано до праздника, однако все свободное место занимали документы - папки, журналы, скоросшиватели. Замполит поднял на меня глаза:
- Твоя передовица: "С бригадиром козлов я встретился прямо на месте их производства. Из распахнутой нараспашку гимнастерки на меня смотрели ярко-голубые глаза. Он сразу взял козла за рога: "Наша бригада трудится день и ночь, не покладая рук, не вставая с постели" ?
- Моя. А что такого? Площадка для сборки "козлов" - оснований башенных кранов действительно называется "постелью". Я хотел поднять проблему отсутствия у них оборудованной ямы, из-за чего им приходится трудится лежа.
- Так, Палек, ты меня живьем отправишь на тот свет. Твоя характеристика: "Военный строитель рядовой Абдулвагабов Асхан Оглы. Пол до призыва - мужской, лет двадцать дебил, наследственностью не отягощен, психологические качества отсутствуют, отказов от нарушений трудовой дисциплины не имеет. Поведение на производстве - ниже своих способностей. К общественной работе не привлекался. Взаимоотношений с товарищами не имел." ?
Отчаявшись получить от меня приличные политические статьи, замполит привлек к написанию характеристик для увольняющихся. После пятидесятой мне, как водится, все надоело и я начал нести чушь.
- А что, товарищ лейтенант, их кто-нибудь читает? У вас в характеристике вообще написано "морально нестоек, характер электрический, имел порочащие его связи, но замечен в них не был."
- А откуда ты мою характеристику знаешь?
- Да я сам ее писал по просьбе замполита отряда.
- Может быть ты и замполиту отряда характеристику писал?
- Нет. Но я знаю бойца, который писал. Тоже нехилый пацан.
- Ладно. Характеристики я сам закончу. Как насчет баллистики?
Полчаса после я долго объяснял замполиту, что синус - это не переменная, "пи" - не функция, вектор - не просто отрезок со стрелочкой, а "навесная" траектория ничего общего с навесом не имеет. Наконец я устал и показал лейтенанту увольнительную на два дня и пропуск на 113 площадку.
- Так. Вляпался, наконец.
- Ну. А сколько раз я просил вас дать мне отпуск?
- А за что?
- Да хоть по телеграмме.
- По этой, что ли: "Коля, приезжай скорей. Умер папа. Очень хочет тебя видеть".
- Это не мне.
- Да, но под твою диктовку. Кстати, он съездил в отпуск. Ты в загробную жизнь веришь?
- Нет.
- После отпуска к этому Коле его покойный папа приехал повидаться. А твои самоволки в Ленинск? Как не соберусь в воскресенье пузырь купить, так Палек тут как тут - стоит в очереди.
- Так я вас всегда вперед пропускаю.
- И то слава богу. Потому что после тебя ничего не остается.
- Что я виноват, что ли, что весь Байконур пить хочет, а в радиусе двести километров только один винный магазин?
- Но не весь же магазин увозить!
- А я и не весь увожу - вино оставляю.
- Спасибо.
- Рад стараться.
- А потом понедельник - не рабочий день, потому что все пьяные.
- А вы хотите, чтобы все были трезвые, но без материалов, потому что их пропили? Или того хуже - выпили сами эти материалы?
- Слушай, Палек, тебе не рядовым нужно служить, а как минимум в политотделе УИРа. Или лес валить за Колымой. Надеюсь, что 12-й этаж - твое последнее приключение.
- Как читателям понравится. К тебе, кстати, жена приехала
- Не к тебе, а к вам!
- Не-е. К нам она вчера приезжала, а сегодня к тебе!
Я вышел из канцелярии и пошел в спальный блок. Кочкура лежал на аккуратно заправленной койке перед экраном и смотрел "Служу Советскому Союзу". На экране образцовые солдатики в отутюженных гимнастерках бодро бегали по плацу, за экраном молодежь в грязных "ВСО" драила пол зубными щетками с мылом. Увидев меня, он вынул из кармана смятый кусок бумаги и подал его мне.
- Что это?
- Эротическая литература.
Я развернул бумажку. Сверху значилось: "Инструкция по использованию теодолита.
- ?
- А ты читай дальше: "Распечатать, раздвинуть ножки и воткнуть."
- Ты, Кочкура, сексуально озабочен.
- Еще как! Я хочу жилье в нашей казарме снять.
- Зачем?
- А я не буду за него платить и меня выкинут. И тогда я с бабами повоюю, а не с лопатой.
- Ты же женат!
- Во! Еще хочется, чтобы моей жене присвоили звание сержанта.
- Зачем?
- У меня мечта - оттрахать сержанта. Перед подъемом лежу, чувствую - женщину хочется.
- А перед отбоем не хочется ?
- Нет.
- Значит, служба тебя удовлетворяет. Вот только некоторых из УИРа наша служба не удовлетворяет.
- Это как?
- Тут некоторые хотят, что бы мы добровольно еще раз слазали на 12-й подземный этаж 113-й площадки.
- Добровольно - это как?
Я вкратце рассказал.
- Понятно. Драку заказывали ? Нет? Не волнует - уплочено! Не сказали, зачем?
- Нет. Но намекнули о приближении дембиля.
- Дембиль неизбежен, как крах капитализма. Я только еще дембильский альбом не закончил - золотая фольга кончилась.
- Ничего, цинка зато на всех хватит.
- Шутки у тебя, Палёк. Жрать охота!
- А что давали на завтрак?
- Да опять сухофрукты, сухое мясо да этот, как его, сухой и соленый кефир.
- Чего?!
- А, сегодня утром только две посылки в нашу роту пришли. Южанам. По братски разделили.
- Это как?
- Они же наши младшие братья. Им много не надо.
- Ты, Кочкура, расист.
- Да брось, я же делюсь салом с хохлами, когда им посылки приходят.
- Да я насчет столовой.
- Ты что, Палек, там готовят только пищу для жалоб. Да и то, чтобы от молодежи отбиться, надо с автоматом ходить. Холодный несладкий чай без заварки и брикет макарон, густо политый олифой. Ты сам-то чем питаешься?
- Да что бог пошлет... в магазины военного городка.
Неожиданно дневальный крикнул:
- Рота, смирно!
В казарму зашел командир роты:
- Дневальный! Чтоб туалеты почистил! А то там дерьма уже - в голове не укладывается. Опять женщины на тумбочках. Немедленно отодрать! Старшина!
Прапорщик выскочил из старшинской, на ходу подтягивая трико:
- Ваше приказание выполнено !
- Так я же ничего не приказывал.
- А я и ничего не делал.
- Балда! Где ты был? В туалете? Ты бы еще в театр сходил. Как за порядком следишь? Везде фантики от апельсинов валяются. Все убрать вокруг мусора, с метелками я уже договорился.
Тут капитан заметил нас с Кочкурой. Мы, конечно, как образцовые воины стояли по стойке "смирно" и по-собачьи преданными глазами смотрели на ротного.
- А, это вы. Уже знаю. Что-ж, у вас есть возможность послужить Родине. Я сейчас кореспондетку хочу подбросить до станции, могу отвезти вас к месту вашего будущего подвига.
В "газике" ротного было грязно и воняло бензином. Я сел рядом с водителем, а Кочкура с девушкой - на заднее сиденье. Через мутные стекла можно было видеть тот там, то сям покореженную технику, которая создавала пейзаж в стиле "Пикника на обочине" Стругацких. Маруся, обрадованная тем, что ускользнула от старшины, буквально в рот смотрела Кочкуре. "Из огня, да в полымя", - подумал я. А Кочкура заливался:
- На местном наречии "Тюротам" означает "черные пески".
- Что-то пески здесь светлые какие-то, - выглянула Маруся в окно.
- Значит, много краски ушло налево. Помню, наша ракета, значит, бац об землю, только брызги в разные стороны, никто не спасся.
- А ты ?
- А я тогда еще не призвался.
- Слушай, надо было у тебя интервью взять.
- Интервью? Ты знаешь, я сегодня его не мыл. Но можешь прикоснуться к национальному герою.
- Чего?
- Так этот герой, то есть неизвестный солдат перед тобой. Сегодня уже со второй женщиной до города еду.
- А я не женщина!
- Так еще и не город!
Газик сильно тряхнуло на ухабе и Маруся свалилась на заботливо подставленные колени Кочкуры. Я же предавался мрачным раздумьям.

Глава третья
?????

- А корова-то и спрашивает: где, мол, у вас электростанция. Вот и смекаю: наши-то коровы знают, где у нас электростанция.
Снова показания бдительной селянки.

Двое в штатском ждали нас прямо у КПП 113-й площадки. Это КПП было по-своему примечательно: прямо посреди степи вагончик, перед ним - часовой. Никто на нашей памяти никогда не ходил через КПП - зачем? Налево-направо никаких заборов, только голые столбы из-под колючей проволоки. Тем не менее наши сопровождающие поперлись прямо на часового. Естественно, он обиделся за нарушенный покой:
- Стой! Запретная зона!
Хмурый выругался:
- Ты, козел, я полковник внутренней службы, вот мое удостоверение.
- Ничего не знаю. Есть приказ никого без пропуска не пускать.
Хмурый выругался еще раз.
Из КПП раздался голос:
- Эй, бабай, долго ты с ним будешь спорить? Стреляй в этого идиота, как положено по уставу и пошли перекинемся в буру .
Часовой изящным движением дослал патрон в ствол. Вся наша процессия резко сдала назад. К счастью, из КПП вышел заспанный прапорщик:
- Иванов, какая машина прибыла?
- Зеленая.
- У нас тут все зеленые, номер какой?
- А номер белый...
- Ты, что, умного из себя корчишь, хочешь меня перещеголять? - прапорщик посмотрел на номер машины, что-то сверил в своих записях и наконец поднял глаза на нас: - А, внутренняя служба. Пропустить.
Проходя мимо, Хмурый сказал прапорщику:
- Ну и служба у вас поставлена! Ваш попка мог нас пристрелить!
- Да, этот что сказал, то сделает.
- Кстати, почему у него фамилия Иванов?
- А вы сами у него спросите.
Хмурый глянул на часового:
- Ты кто по национальности?
- Караульный внутренней службы рядовой узбек!
- А почему Иванов?
- Так в уставе записано.
Хмурый повернулся к прапорщику:
- Он же и вас ненароком может прикончить.
- Вряд ли. У него патроны учебные.
- Это же нарушение.
- Зато безопасно. Раньше, знаете, что ни ночь - так пара трупов. Все офицеров норовят кокнуть, знаете ли. Или местных подманивают и дырявят. Что угодно сделают ради отпуска. Неделю назад тут тоже двое проходили. Он кричит: "Стой, кто идет?" И стреляет два раза. Одного - наповал, другого - ранил. Подходит к раненому о говорит: "Хорошо, что остановились. В другой раз в воздух стрелять не буду!"
Через десяток метров мы остановились перед оградой. Похолодев, я понял, что наша остановка - кладбище. На Байконуре никого не хоронят - тела отсылают по месту, так сказать проживания тела. Очень пикантно смотрелось в этой связи плакат на ограде, оставшийся с прошлых выборов: "Все на выборы! Встань и проголосуй!"
Кочкура тихо сказал:
- Остановка - кладбище. Конечная. Всего вам доброго...
Заметив наша замешательство, Хмурый подал голос:
- Успокойтесь. Это просто маскировка. Западные шпионы очень суеверны, никогда разорять могилы не будут, - он поднял крайнюю могильную плиту и приказал: - За мной!
Действительно, под плитой начинался просторный и освещенный коридор. Спустившись, мы пошли вперед.
- Слушай, Палек, эти говорят, что здесь шпионов нет. А как же Джон?
- Да правильно они говорят. Действующих шпионов нет. Их закидывают на военный объект, соответственно готовят, а здесь бардак почище того, что во всей стране. Ну и они теряют голову, ассимилируют...
- Чего?
- Ну, становятся пофигистами. А они, там, в резентурах, думают, что их здесь ловят и шлют новых. Я думаю, у нас каждый второй - шпион. За себя я уверен. А ты, Кочкура, случаем, не из Техаса?
- Скажешь тоже. Я с Сибири.
- Джон тоже с Сибири. По легенде даже со мной в университете учился. Да хрена с два - с таким акцентом его же на первом экзамене по английскому завалили бы. Мне твои способности не дают покоя.
- Хочешь жить хорошо - умей вертеться.
- Посмотрим, помогут ли твои способности выкрутится на этот раз.
- Да. Куда нас ведут, кстати? Эй, товарищи офицеры, а куда мы идем?
Офицеры остановились. Улыбчивый неторопливо закурил и сказал:
- Что вы знаете о минус тринадцатом этаже?
- То, что его не существует.
- Неверно. На минус тринадцатом этаже находится резервный законсервированный источник питания старта - атомный реактор.
- Вот это да! - Кочкура присвистнул. И ведь ни на одном плане его нет.
- Естественно. Даже строители не знали, что под фундаментом уже при строительстве он был. Для этого со стороны рылся специальный туннель. Ты же, когда лез в третий резервный блок второго реактора на Красноярске-13, тоже не знал, что это именно то место, где делают ружейный плутоний.
Я с изумлением посмотрел на Кочкуру:
- Так ты все-таки агент?
Кочкура усмехнулся:
- Да просто я страсть как любопытный.
- Твое любопытство, а также способность выпутываться из самых безнадежных ситуаций мы давно взяли на заметку. К примеру, из свалки "Маяка" в зауралье никто живым не выбирался. Кроме тебя. И призвали сюда, а не куда-нибудь еще. И долгое время сквозь пальцы смотрели на твои художества - надо же опыта тебе набраться, может пригодится.
- Так. Кажется подходим к самому главному. Что случилось?
- Наши приборы зафиксировали утечку радиации в этом районе. Посланные нами агенты на минус тринадцатый этаж не вернулись. Это все, чем мы располагаем.
- Есть предположения?
- Да. Если разогнать реактор, то на нем можно получать ружейный плутоний. Или стронций-90. Или устроить такой тепловой взрыв, что весь Байконур станет радиоактивной пустыней.
- Кому это могло понадобиться?
- Кому угодно. Американским агентам, казахским сепаратистам, военной оппозиции России.
- И что вы хотите от нас?
- Почти ничего. Посмотреть, что же там происходит на самом деле.
- И что бы мы разделили судьбу ваших агентов?
- Вам повезет. Надеюсь.
- Так, - я прислонился к стене, - У вас найдется что-нибудь перекусить?
- Кусок медного провода тебя устроит? - улыбнулся Улыбчивый.
- Товарищ офицер, почему вы без конца улыбаетесь?
- Без конца я бы не улыбался. Пошли.
Однако через несколько шагов Кочкура толкнул меня в боковой проход и бросился бежать. Я еле успевал за ним. Наконец он остановился и прислушался: Погони, как ни странно, не было.
- Что побежал? - спросил я, отдышавшись.
- Знаешь, как в степи казахи верблюдов ловят и кастрируют?
- А ты тут причем?
- Ага, поймают - доказывай, что не верблюд. Лучше быть живым дезертиром, чем мертвым героем. Я по Красноярскому шарился, так боюсь, что уже не отец.
- Знаешь, даже если тебя съели, все равно остается два выхода.
- Что-то мне не хочется опять идти через задницу. - Кочкура прислушался.
С одного конца коридора послышались тихие шаги. Тут же такие шаги послышались с бокового прохода. К нам приближались офицеры.
- Чем бы дитя ни тешилось лишь бы не руками. - Это были слова, конечно, Улыбчивого. Хмурый молча рассматривал свой пистолет с таким видом, как будто забыл, где у него предохранитель. - Ты знаешь, - продолжал Улыбчивый, - у меня всегда была голубая мечта - найти друга. И вот, когда она почти исполнилась, он от пытается убежать.
- Друзья познаются в биде. - Кочкура сел на связку кабелей.